Сравнивая ситуацию в России с сербской, времен переворота и свержения Милошевича, стоит помнить, что проамериканскую по факту «цветную революцию» тогда устроили в Белграде не либералы, а разочарованные «сдачей» Боснии патриоты.

Накануне рокового для Сербов Октября 2000 года по всей Сербии прошла волна митингов протеста, которые демонстрировали то, что тогдашнего президента ненавидит практически вся страна. Либералов и прочих сочувствующих агентам Госдепа в тогдашней Югославии не набиралось и 10% от взрослого населения. И основной движущей силой цветного переворота были вовсе не «креаклы», а как раз патриоты – в спектре от радикалов Шешеля до национал-демократов Драшковича. Милошевичу не простили того, что по неизвестным причинам была предана Босния, а беженцы из Краины, захваченной к тому времени Хорватией, так и остались брошенными на произвол судьбы.

На Видовдан 1989 года – в день прославление 600-й годовщины Косовской битвы - Слободан Милошевич выступил перед полуторамиллионным собранием людей и торжественно провозгласил нечто, в духе того, что президент Путин пообещал своим соплеменникам 4 марта сего года.

Популярность Слободана Милошевича в тот момент достигла рекордного уровня. Хорошо помню, что даже спустя 10 лет после этого памятного Видовдана, некоторые пожилые монахини прятали в своих келиях старые портреты молодого ещё президента. Прятали эти портреты от молодых монахинь, которые осознали, что за 10 лет 90-х годов Сербия потеряла всё, что только можно было потерять.

И люди, которым показалось, что терять больше особенно нечего, искренне присоединились к протесту. Да, их потом «отбросили», как отбрасывает ракета отработанные ступени, но дело было сделано.

Слободан Милошевич был свергнут именно патриотами, другое дело, что плодами переворота воспользовались в конечном итоге совсем даже не патриоты.

Это является наглядной иллюстрацией того, что технологи цветных революций работают на две целевые аудитории.

Одну аудиторию они готовят к активным действиям по реальному захвату власти и передаче ее заказчикам переворота, вторую стараются деморализовать до такого состояния, что она не просто не будет иметь мотивов противостоять первой, но как раз и превратится в топливо протеста.

Если спроецировать эти теории на нашу практику, то получается следующее:

Разговоры про демократию, гласность и нанотехнологии мало беспокоят всех тех, кто не относится к «креативному классу», и лозунгами «долой-тирана» «белоленточники» никого ни на какой «московский майдан» не увлекут.

Совсем другое дело – лозунг «Это он предал русских на Донбассе!»

«На фоне ухудшающейся обстановки под Славянском, в российских социальных медиа продолжает нарастать волна непонимания и недовольства, переходящие в ненависть», - комментирует ситуацию Борис Рожин.

Падение Славянска, выдвинуло на первый план вопрос о «молчании» России или о так называемом «хитром плане Путина.

На наших глазах в информационном пространстве происходит дробление пост-крымского пропутинского патриотического большинства, когда одна часть обвиняет другую в предательстве и измене, а другая - в работе на Госдеп. Если рассматривать ситуацию с точки зрения США, которых в некоторых патриотических кругах у нас чрезмерно боятся, то уже сам по себе этот дискурс для них огромное достижение, так как буквально за считанные месяцы они смогли развернуть ситуацию так, что вместо всеобщего «одобрямса», они без особых усилий получили ситуацию в духе риторического вопроса Милюкова: «Что это - глупость или измена?»

Тут есть занятная аллюзия с Первой мировой войной, когда от массового патриотического подъема практически во всех слоях российского общества за 2 года смогли дойти до практически всеобщей ненависти к тем же правителям, которых превозносили в начале войны, причем эта ненависть затронула даже традиционные слои поддерживающие самодержавие».

Это совершенно очевидные вещи, поэтому ответственные люди, понимающие, куда всё идёт, пытаются напомнить о механике тех процессов, которые привели сто лет назад к краху Российской Империи. Однако риторика, перенасыщенная оценочной лексикой мало кого убеждает, напротив, приводит к новым и новым разочарованиям и прямому озлоблению тех, кто еще совсем недавно составлял «часть того самого пост-крымского большинства».

Известный политический комментатор Анатолий Эль-Мюрид с присущей ему экспрессивностью высказался по этому поводу так: «Путина сейчас ведут на убой. Странно, что он этого не понимает».

Нам не дано знать: что президент понимает, а что – нет, мы просто пытаемся анализировать те процессы, которые видны невооруженным глазом и, при этом, стараемся не превращать себя и тех, кто прислушиваясь к нашим словам в «хворост грядущего московского майдана».

Вряд ли чаемый врагами Русского мира майдан случится в обозримом будущем – всё-таки экономическая ситуация в Российской Федерации не настолько тяжела, чтобы оторвать основную массу населения от футбола и толкнуть на улицу.

Другое дело, что в случае предательства Русских на Донбассе кремлевским политтехнологам нужно будет срочно сочинять новые лозунги взамен слов, соответствовавших право-консервативной линии.

Христиане прекрасно помнят о том, что не стоит особенно верить «ни князьям, ни сынам человеческим», а потому вся эта исполненная трагизма эпопея должна послужить уроком того, насколько опасным может быть очарование кем-либо из князей и сынов человеческих.

Потому что не всякое сердце выдержит разочарования, многие превратятся в «хворост для майдана». Так уже было в новейшей истории неоднократно. Любой правитель – как и вообще любой человек – однажды ответит за свои поступки. Не будем же становится судьями, не будем мечтать о рубахе палача, тем более, что в рамках технологий майданов, патриотически настроенные люди, разочарованные в вожде, становятся – повторюсь в который раз – всего лишь одним из инструментов.

Душевредность же ненависти по отношению к вождю так же очевидна, как и душевредность обожания оного.

Павел Тихомиров

Источник: rusvesna.su