Хабаровский муфтий Хамзат Кузнецов в интервью ИА IslamNews рассказал о своей деятельности и о процессах, происходящих в дальневосточных мусульманских общинах. По его словам, недопониманий с местной мусульманской общиной у него нет, "но есть некоторые разногласия между не религиозными и не местными людьми, цель которых - заработки, а не поиск духовного знания".

Хамза хазрат, как вы пришли к исламу?

Я по духу, по воспитанию, по менталитету русский, но генетически я наполовину татарин. Моя мама татарка, но полностью обрусевшая. В 30-е годы на Дальний Восток было направлено 30 тысяч татар. Мой прадед родом из Бугульмы.

К религии я пришел через татарство, но вопрос о Боге возник раньше. Молодость я провел как и большинство сверстников: гулянки, развлечения и т.п. Но лет с 18, после того, как азарт немного поутих, я стал задавать себе философские вопросы – откуда я пришел, куда иду. После раздумий я пришел к выводу, что человек должен жить в соответствии с какими-либо принципами, программой, кодексом. Позже я понял, что у каждого человека должен быть Бог. Это дает ему сил, энергии, уверенность в будущем, смысл жизни. Я начал духовный поиск среди славянских богов – Тор, Ярила. Через какое-то время я вспомнил о своих татарских корнях и подумал: «Моя мама татарка. А татары мусульмане, их бог Аллах». И я начал интересоваться исламом. Нашел перевод Корана Пороховой и стал читать его по вечерам. Сейчас я понимаю, что Коран не следует читать без толкования. Невозможно постичь мудрость Корана без тафсира к нему. Дочитав до середины книги, я подумал, что Мухаммад (сас) очень хитрый лидер. Как воспитанник советской школы, я все еще смотрел на Коран как на творение Мухаммада (сас), а на религию - как на инструмент управления людскими массами. Но дочитав Коран до конца, я уже полностью считал себя крепким мусульманином, хотя совершал обряды совершенно неправильно. Но Всевышний облегчил мне путь к получению знаний, что привело к правильному пониманию религии.

С 2006 года я начал заниматься преподаванием, организовал курсы ислама, дабы принести пользу людям, которые нуждались в них. Для начала я поставил себе задачу научить хотя бы одного человека тем знаниям, которые я приобрел сам. Дал объявление в газету. Первый посетитель был сотрудник в гражданском. Затем пришла женщина. И так число желающих изучать ислам неуклонно росло. Вскоре мы переехали в молельный дом. На этом пути были различного рода испытания, но с помощью Всевышнего нам удалось их преодолеть. Открыли медресе, стали выпускать газету, организовали свой сайт. В дальнейшем наша структура постепенно развивалась, открывались новые центры (общины) в других городах, молельные дома, проводились мероприятия. Была организована бесплатная юридическая помощь.

Хотелось бы и дальше развиваться в этом направлении во благо людей и страны.

В 2008 году Талгат Таджутдин назначил меня имам-хатыбом, и началась бурная деятельность. Интересный факт – этот молельный дом не то, чтобы не принадлежал мусульманам, он вообще никому не принадлежал: были большие проблемы с документацией. Землю кто-то кому-то проиграл в карты, а тот, кто ее выиграл, подарил мусульманам. Все-таки мы приняли решение заехать в этот молельный дом, стали доводить все до ума – отделку, отопление, прилегающую территорию. В конце 2009 года мы начали возводить медресе. Я считаю, что когда есть медресе, в городе появляется баракят, божье благословение.

Какие-то разногласия с местной мусульманской общиной у вас возникают?

Я сам местный. У меня много родственников, занимающих разные посты в госорганах, полпредстве. Недопониманий с местной мусульманской общиной у нас нет, но есть некоторые разногласия между не религиозными и не местными людьми. Их цель заработки, а не поиск духовного знания, строительство мечетей, и, к сожалению, на религии стараются подзаработать. Есть и те, которые просто вставляют палки в колеса, стараясь разными способами помешать развитию нашей мирной деятельности.

Что из себя представляют местные мусульманские общины?

С 2009 года я являюсь полномочным представителем Верховного Муфтия ЦДУМ. В Хабаровске две общины при ЦДУМ и две общины при ДУМ АЧР. Мы параллельно с Хабаровском начали вести активную деятельность на Дальнем Востоке в Биробиджане, в Благовещенске, в Южно-Сахалинске. В общем, на сегодняшний день действуют 15 общин, которые действуют под юрисдикцией ЦДУМ.

Почему вы решили сотрудничать с ЦДУМ?

Потому, что я учился в медресе в Ясных Полянах от ЦДУМ.

Как у вас складывались отношения с Уфой?

Мы вроде в одной структуре, но фактически мы на двух разных планетах. Особо никакой поддержки мы не чувствовали, варились в собственном соку. Сложности начинались на уровне получения справки. Плюс к этому проблема с расстоянием. Бывает так, что справка до нас идет месяц, а там грамматическая ошибка, или кавычки не так стоят. А уже положенный срок подходит к концу, и все делаешь заново. Опять платить, опять регистрировать.

Вы контактируете с общинами других Духовных Управлений?

Да, контактируем, но отношения у нас прохладные.

В чем причина?

Проблема не в личностях – Аширов или Таджутдин. У нас разный подход к исламской деятельности. Между нами имели место споры. Но постоянно присутствовала и здоровая конкуренция. У нас появилась газета, потому что они начали в Приморье выпускать газету «Ихсан», что свидетельствовало о развитости общины. Есть редактор, дизайнер. Поэтому мы тоже задумали сделать свою газету, но постарались сделать это лучше: у нас газета получилась красочная, глянцевая. Постарались вставить в нее побольше статей, связанных с жизнью нашей общины, региона. На подходе уже 54 номер.

Конкуренция на территории России – это основа успеха мусульманской миссии. Если бы было одно духовное управление, оно было бы аморфным. Из-за контррекламной деятельности идет развитие общины. Как на примере с газетой: у них такая, а нам надо сделать лучше. Они такое мероприятие провели, а мы сделаем лучше.

Один из последних наших проектов – юридический центр для мигрантов. Сидит юрист и решает все вопросы, связанные с нарушением прав мигрантов. Проблема в самих мигрантах, в их соглашательской политике. Сказали снять хиджаб, они берут и снимают, не борются за свои права. Этому их приучили у себя на родине. Мы говорим, что можно и нужно бороться: просто говорите, что хиджаб - наша национальная традиция, не говорите, что это религиозный атрибут. Тогда легче будет выиграть дело, потому что по конституции религия отделена от государства. Но Россия – это многонациональное государство. Это татарская традиция. И пусть что-то скажут, тогда 288 статья УК им обеспечена.

Параллельно мы привлекали в нашу деятельность татарскую элиту, которая хоть и не религиозная, но сочувствующая.

В СМИ о вас прошла какая-то негативная информация. Что случилось?

Проблем на начальном этапе как таковых не было. Они начались, когда община окрепла и разрослась. Например, мы решили построить кафе – халяль. Вот тут началось. Каждый хотел стать управляющим этого доходного места. Это своего рода переходный возраст общины. Каждая община должна этим переболеть. Наша община этот этап пережила в 2011 году, когда стали считать, кто чего и сколько построил. Произошла дележка на нации. В совет мечети вошли какие-то лидеры национальных общин, которые зачастую были не религиозны, а некоторые содержали питейные заведения или вообще были из уголовного мира. Тогда как по исламу шура (совет) должна состоять из более благочестивых и богобоязненных мусульман.

Еще одна проблема в том, что мусульмане на север приезжают, в первую очередь, на заработки. Они же не приехали туда строить мечети или за духовным поиском. У них на своей родине есть и мечети, и грамотные имамы. Они приехали заработать деньги, и, к глубокому сожалению, некоторые приезжие не чураются заработать деньги на религии. Позже в этот конфликт включились некоторые люди из силовых ведомств. Но первопричина в нас самих. Кто-то бегает, пишет доносы, дает ложную информацию, плетет интриги.

Мы хотели поменять некоторые пункты в уставе, чтобы люди, живущие в Хабаровсе, сами могли выбирать и снимать имама, а не какой-то дядя. Вот человек, например, работает в организации и получает зарплату. Естественно, он будет слушать указания шефа. Но если человек работает на общественных началах, как ты можешь ему что-то приказывать? Ты можешь его только попросить. Я сторонник более демократичной деятельности. Например, в Европе нет никаких муфтиев, есть конгресс, федерация общин. Нет никаких разборок. Я считаю, что вообще система ДУМов - это уже прошлый век. У нас так, когда деньги дают: «Эй, кто у вас там главный?» Все: «Я! Я! Я!» Кто отвечает? Все спрятались. Поэтому надо менять формат.

Так вот, мы хотели изменить некоторые пункты устава, но некоторые недобросовестные люди дезинформировали Талгат Таджутдина и преподнесли наши действия в превратном виде. Якобы мы хотим уйти в другой ДУМ. И Талгат хазрат, ни в чем не разобравшись, подписывает указ о моем снятии с должности и отправляет его в Минюст, администрацию. Об этом указе я узнал по прошествии недели через СМИ. Как всегда, ни звонков, ни оповещений. Против меня началась компания. Оказывается я радикал. 10 лет был хорошим, а тут стал радикалом. У нас в Хабаровском крае число мигрантов растет, а число преступлений снижается. Потому что я и те, кто приходит ко мне на проповедь, становятся полицией нравов для своих земляков.

Как вы относитесь к тому, что все чаще имамами становятся русские мусульмане?

Я к этому отношусь положительно, с одной лишь поправкой – он должен быть в исламе продолжительное время. Русские, когда приходят в ислам, берут внешнюю атрибутику, закон. У этнических мусульман в семьях с детства прививают этикет, адаб. Например, русский идет в мечеть, а у него штанишки еле коленку прикрывают. А если ему сделаешь замечание, он отвечает: «Но это же не грех», и формально он прав. Когда я принял ислам, меня таджики пригласили в гости. Они говорили на своем языке, и мне стало неинтересно находиться с ними. Я встал и пошел осматривать комнаты. Мне потом сказали, что у них так не принято, там же может находиться женщина без хиджаба. У меня несколько раз случались такие конфузы. Например, у русских есть такая манера: когда подходишь к группе людей, здороваешься только с тем, кого знаешь. Я так же поступал. А потом на меня мусульмане обижались, думали, что я высокомерный. Или у мусульман за столом налил чай, передал соседу, яблоко почистил, поделись с соседом. Вот чтобы приучить себя к такому адабу, нужно несколько лет пожить среди мусульман. Тогда уже он может быть руководителем.

Источник: www.islamnews.ru