Бригады скорой помощи, сменяя друг друга, дежурят у здания крематория на Шафировском проспекте, в морге которого проходит процедура опознания. Согласно последним данным, из 144 доставленных из Египта тел опознано всего 19. Два из них в течение суток уже могут быть переданы родственникам.

Сегодня на протяжении всего дня представители штаба и оперативных служб обращаются к журналистам, общественным деятелям и активным пользователям соцсетей с просьбой корректно вести себя по отношению к семьям погибших пассажиров рейса Шарм-эш-Шейх — Санкт-Петербург.

Виктория Мещерина, психолог: «У этих людей сейчас психологический шок. Смерти произошли внезапно, и психика выкинула все защиты, которые у них есть. Они сейчас как бы заморожены. На этой "замороженности" нам природа позволяет функционировать в самый острый период. Но эта "заморозка" начнет отходить».

Авиакатастрофы, в отличие от автомобильных аварий, имеют свою специфику. Тела людей в упавших летательных аппаратах подвергаются многим разрушительным факторам. При разгерметизации на верхних эшелонах полета это резкая декомпрессия, а также воздействие низких температур, за бортом на таких высотах до минус 70. В процессе падения и при столкновении с землей это очень высокие разрушительные перегрузки, измеряемые в сотнях G. И, наконец, разлившееся топливо, авиационный керосин, при возгорании становится еще одним поражающим элементом. Все это приводит к тому, что идентификация погибшего человека чаще всего визуально невозможна. Иногда только генетический анализ позволяет установить личность. Для этого в течение первых суток после катастрофы эксперты брали у родственников пассажиров пробы ДНК и устанавливали степень родства. Все эти исследования приходилось проводить в сверхсложных условиях: 288 обращений к медикам, в большинстве случаев сердечные приступы. Одного человека пришлось госпитализировать.

Подробности — в репортаже корреспондента НТВ Ильи Федосова.

Источник